Осень. Стоя на крепостном валу, мы глядим на морской простор с множеством кораблей, на высокий шведский берег, озаренный солнцем; позади вал круто обрывается вниз, он обсажен пышными деревьями, роняющими золотую листву, а под обрывом виднеются мрачные постройки, обнесенные частоколом, и ходят часовые. Как тесно, как сумрачно за этим частоколом! Но еще темнее внутри, за маленькими зарешеченными окошками, — там сидят арестанты, самые жестокие преступники.
Закатное солнце заглядывает в голую камеру. Ведь оно светит и злым, и добрым! Угрюмый, безжалостный узник с ненавистью смотрит на холодный солнечный луч. Птичка садится на оконную решетку. Она тоже поет всем — и злым, и добрым. Звонко щебечет «кви-вит!», но не улетает, встряхивает крылышками, расправляет перышки, прихорашивается, а злодей в кандалах смотрит на нее. Ожесточенное лицо меняет выражение, становится мягче, какая-то мысль, неясная, безотчетная, возникает в его душе, она сродни солнечному лучу, проникшему сквозь решетку, сродни благоуханию фиалок, которые в изобилии цветут весной на валу. Внезапно доносится напев охотничьих рожков, громкий, мелодичный. Птичка вспархивает с решетки, улетает, солнечный луч гаснет, в камере снова темно, темно и в душе злодея, но все же там, пусть недолго, светило солнце и пела птичка.
О, не умолкайте, милые звуки охотничьего рожка! Вечер так мягок, море тихое, гладкое, как зеркало!
Примечания
«С крепостного вала» (Et Billede fra Castelsvolden) — впервые опубликована в 1847 г. в журнале «Гея».